Владимир Збойков
Итак, один и тот же новейший закон декриминализирует «товарную контрабанду» (ликвидирует статью 188), но в то же время подтверждает криминальность нарушений правил оборота драгоценных металлов и драгоценных камней (сохраняет статью 191). И вводит «нижнюю планку» подпадания нарушений правил под эту уголовную статью.
Вроде бы, решение по 191 статье не нарушает здравый смысл: не сажать же человека в тюрьму за то, что он где-то купил, и хранит теперь этот де-юро «драгоценный», а де-факто грошовый камень ценою в сто рублей…
Однако за нарушения правил оборота драгоценных металлов и драгоценных камней не предусмотрено никаких наказания в Кодексе об административных правонарушениях, а значит – если стоимостная оценка их является ниже «крупного» размера – то якобы все можно, никаких наказаний нет.
Про потенциально коррупционную составляющую эффекта от такого разграничения, наверное, и говорить не стоит – и так все ясно. Поговорим о другом – все о том же провоцировании правонарушений. Если, конечно, согласиться с тем, такие действия действительно можно рассматривать как правонарушения (что очень спорно).
Отсутствие уголовного и административного наказания за оборот недорогих объемов драгоценных металлов и драгоценных камней на самом деле вовсе не делают их оборот свободным.
Дело в том, что согласно п.4. Статьи 2 Федерального закона «О драгоценных металлах и драгоценных камнях», «Собственником незаконно добытых драгоценных металлов и драгоценных камней является Российская Федерация».
Эту норму развивает и пункт 2 Статьи 30 того же закона: «Полученные в результате осуществления незаконных добычи, производства, использования и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней доходы обращаются в установленном законодательством Российской Федерации порядке в доход государства. При этом драгоценные металлы и драгоценные камни подлежат обязательной сдаче в Государственный фонд драгоценных металлов и драгоценных камней Российской Федерации».
Получается, что не зависимо от того, сколько стоят драгоценные металлы и драгоценные камни, их оборот «в нарушение правил» все равно карается. Но до достижения «крупного размера» «незаконные» драгоценные металлы и камни просто отбирают (в доход государства), а с достижением «крупного размера» их горе-владельца еще и сажают… Но ведь корректировка статьи 191 УК РФ дала многим участникам рынка сигнал: «если не дорого – то можно». Опять провокация!
Предлагается обратить внимание на важную деталь – «горе-владельца» (это не описка и не ошибка). Т.е. сажают именно бывшего собственника драгоценных металлов и драгоценных камней. Согласно презумпции невиновности, пока суд не доказал обратного, все драгоценные металлы и драгоценные камни являются собственностью того, у кого они были изъяты. Но собственник драгметаллов и камней легко может расстаться со своею собственностью – т.к. по российскому законодательству очень легко найти что-то незаконное в их отношении. Ведь одна норма разрешает – а другая это же запрещает.
Что такое «незаконная добыча» в России - хоть и с трудом, но разобраться можно (проблемы тоже есть). Но однозначно понять, когда у нас производство, использование и обращение драгоценных металлов и драгоценных камней является законным, а когда «незаконным» - невозможно в принципе. Почему? По причине наличия в нормативно-правовых актах все тех же двойных подходов. Которые, кстати, в этой сфере деятельности часто возникают вовсе не по чьему-то злому умыслу, а в силу чисто технологических и геммологических особенностей, не ведомых юристам, готовящим законопроекты (подробнее об этом поговорим позже).
И еще вопрос: а по какому механизму государство теперь будет переводить в свою собственность «незаконные» драгоценные металлы и драгоценные камни «не в крупном размере»? Ведь в Федеральном законе «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» нет разграничений в правилах обращении ценностей в зависимости от их стоимости, а решений суда по изъятию в пользу государства из незаконного оборота драгметаллов и драгкамней не в крупном размере теперь тоже быть не может…
Худшим решением этого вопроса было бы введение теперь в КоАП статей по незаконному обороту драгоценных металлов и драгоценных камней для объемов ниже крупного.
Так во что же оно по факту выливается, это «особое отношение» государства к давно уже не валютным ценностям? А выливается в то, что:
Как показала практика отраслевых обсуждений этих вопросов, основные аргументы оппонентов сводятся к двум посылам:
О конкуренции. Насколько «конкурентоспособен» атлет, ногам которого связаны путами? Смахивает на простое издевательство: сначала отрасль поставили на колени перед чиновничьими структурами (спецпосты таможни для промышленного сырья, контроль Гохрана и главное – обязательный режим государственного клеймения), а затем приводят аргументы по конкуренции… А у них – «все можно», минимум контроля и поддержка государства. Если бы основная, а не символическая часть импорта действительно шла бы с ввозной пошлиной, то тогда можно было хоть как-то рассуждать о честной конкуренции – пошлины давали бы небольшое выравнивание затрат.
Но доля легально импорта в этой сфере иначе, как смехотворной назвать нельзя. Если анализировать реальную, а не придуманную картину. Три года назад автор этих строк получил тремя разными расчетами долю нелегального импорта ювелирных изделий на уровне 70%. А доля нелегального импорта драгоценных камней по расчетам вплотную подходила к 100%. Всем, кто сомневается в этом, в который раз напоминаю: в начале 2009 года на запрос председателя подкомитета по драгоценным металлам и драгоценным камням Госдумы РФ от Федеральной таможенной службы пришел ответ, что суммарный импорт бриллиантов за 2008 год при ставке ввозной пошлины в 20% принес государству всего лишь около 87 тысяч долларов, т.е. общий объем их импорта не превысил 485 тысяч долларов. Что составляет менее одного процента от экспертной оценки объема импорта бриллиантов в Россию!
Потери государства от того, что российский рынок драгоценных металлов и драгоценных камней в огромной части пребывает в «тени», мало кого волнует в руководстве страны. На то есть свои объяснения. Вот некоторые из них.
Но эта «разумность» - лишь без учета того, что государство потенциально теряет благодаря такой политике в данной сфере.
Продолжение следует